Яков Есепкин

Коринф

Пойдем на Патриаршие пруды,
Сиреневый там дождь еще не хладен,
Каждят останки пляшущей Звезды
И дьявол темноцарственный безладен.

Пойдем, поидем, друг успенный мой
Иль мертвая подруга, будем вместе
И плакать над точащею сурьмой
В свечельном этом времени и месте.

А был я оглашенным ко святым
Хождениям и внесен в Божий список,
Мак в юности был алым, золотым,
Пускай дарит аромой одалисок.

Фаворским огнем требники горят,
Горят и наши тонкие крушницы,
А мертвых царичей ли укорят,
Глорийные, летите, колесницы.

Что это Новогодье, Рождество
С порфирными шарами, яко будем
Рыдать еще сиротски, о Его
Кресте явимся ль, мороки избудем.

Убойным стал алмазный сей венец,
Но Руфь меня восждет на Патриарших,
Стряхну при Божьих пильницах тернец,
Ответствовать черед за братьев старших.

Черед, пора и молвить, и препеть,
В миру любивших нас невест чудесных,
Не тщившихся ни жить и ни успеть,
Взнести до царствий истинно одесных.

Ах, счастие любое от беды
Невежества всегда проистекает,
Пойдем на Патриаршие пруды,
Бессмертие нас горнее алкает.

Не горько царю мертвому вино,
Пиют же вусмерть ангелы блажные,
Оне меня отпустят все равно
Сирени зреть и ели вырезные.

Декабрьская тяжелая игла
И снег, и меловатные сувои
Распишет бойной кровью, тяжела
У вечности иглица, паче хвои.

Не я ль играл с Чумою на пирах,
Не аз ли только вечности и чаял,
Боясь очнуться в снеженьских юрах,
Зане легко уснуть, где мак растаял.

Уснуть и видеть благостные сны,
Отпустят ангелки мя на мгновенья
Сюда, где прегорьки и солоны
Блуждающие звезды вдохновенья.

Вскричу, махну ль приветственно рукой,
Десницею бесперстой, дожидалась
Неясно и откуда, но такой
Руфь помнил я, со мной она скиталась.

С каких неважно темных берегов
Явлюсь, чтоб навсегда уже оставить
Юдоль, которой с кровию слогов
Любви и маков алых не прибавить.

Солнце встало у ворот,
Чрез лесок лиса идёт.
В лапах лисоньки петух,
В радость ей куриный дух.
Подошёл к лисичке волк,
Разговор он с ней завёл:
Читать дальше →

На озере Белом
В обличие Медведя
Жил и живёт
Бог мудрости Велес.
Огромного роста.
Белого цвета.
Сила и Мудрость
Велеса бога
Суть, оберега.
Славянского рода.

Враг клятый.
Враг древних традиций.
Со сворой наймитов
Резвится охотой
На дичь и зверьё.
Однако ни утка,
Ни лось, ни косуля.
На озере Белом
Ему не нужны.
Он ищет Медведя
В облике белом
Ему нужен Велес
Бог Силы и Мудрости
Славянского Рода.

Боги не скрытны
Явился Медведь
Вся мощь не спасла их
От божьего гнева.
Но…..,
Враг был отпущен
Дав клятву оставить
Служение Тьме.

Время прошло
Обещание пусто.
Медведь снова держит
За горло врага.
Предав свою клятву
Враг сгинул в безвременье.
Но свора его
Несла и несёт
Сор и беды на Русь.
Степанов С.В. (январь 2016 г)

Яков Есепкин

На смерть Цины


Пятьсот восемнадцатый опус

Бал andante ни тих, ни велик,
Серебристые пифии вьются,
Мел обсид ли, арма базилик
Жжет царевен, сех тени смеются.

Вслед за Алексом вскрикнуть: чего ж
Столь их много и в Риме барочном,
Углич мертв, со парчей и рогож
Кур гонят и цесарок в молочном.

Согляди, как пифии легки,
Дышат негою, вина алкают,
Как шелковых исчадий желтки
В мрамор весело наш истекают.

Пятьсот девятнадцатый опус

В алавастровых чашах ли яд,
Щедр июль на отравы златые,
Молвим слово — и тени Гиад
Возалеют, елико пустые.

Ах, давите из брашен, кто пуст,
Чермных перстней мышъяк на хлебницы,
Наших белых отравленных уст
Выжгут мел грозовые синицы.

Потому и боялись огней,
Многозвездные эти просфиры,
Плачут небы в трапезных теней
И таят меловые сапфиры.
Пятьсот двадцатый опус

По удавкам царевн ли узнать,
Алавастровым, желтым лилеям,
Любит сон мертвотечную злать
Двуплести по всесомкнутым веям.

Не потщись, Калипсо, на остье
Танцевать, Марфа вечерю служит,
Снег взметет померанцы твое,
А и с мертвыми Цинтия дружит.

Шелк альковниц заблещет ясней,
И, трясясь, четверговки пустые
Сонмы вянущих тусклых огней
Выльют нощно в ложесны златые.

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот четырнадцатый опус

Мир забудет, святые почтят,
Мы старизну давно и не прячем,
Ангелки умирять налетят,
Лишь тогда о юдоли восплачем.

А ещё ледяные огни
Наших свечек убого клонятся,
Мелов фивских тусклее они,
Чернецам от похмелия мнятся.

Хоровая погаснет звезда,
На диаменты кровь золотую
Нощь сольёт – и томись – никогда
Не узрите лепнину свитую.

Пятьсот пятнадцатый опус

Вновь асийские крысы бегут
И царевны опять меловые,
Ангелы Таиах стерегут,
А и мы не воскресно ль живые.

Ах, не выжечь сей гашенный мел,
Почивать девы званы в склепенье,
Яд румянит прелестных Камел –
Пьем холодную тушь во успенье.

Тусклый светоч иль розы миров
Затушуют червицу Вселенной,
Содрогнутся от бледных даров
Аониды за еминой тленной.

Пятьсот шестнадцатый опус

Коробейники в красных сумах
Златовейные яства скрывают,
Яды тусклые ждут в теремах
Бледных юн, кои пламень свивают.

Что альковницам плакать навзрыд,
Что ж смеются печальные Изы,
Белошвеек дворцовый Мадрид
Взбил над тортами, чая сюрпризы.

Выльет август мышьячную злать,
По виньетам воссребрятся течи,
Дале некому будет пылать –
И совьют из перстов наших свечи.

Пятьсот семнадцатый опус

Маки червные днесь воспоем,
Алость их паче барв сеннаарских,
Тусклый яд иродиц ли испьем,
Геть, печаль, изо вечерий царских.

Алым наши прелили уста
Кровотечным серебром камены,
Что рыдать, ах, тоскливо пуста
Нощь Вифаньи и оперной Вены.

Гипс увечен, а мрамор не ал,
По столовым атласные мыши
В агонии снуют и зерцал
Блеск порфировый чествует ниши.

В Москве, в Кремле,
под церковью
пресвятой Богородицы.
Забытый людьми,
взлелеянный злом
стоит истукан бога Хаоса,
стоит истукан, Чернобога.

От куда он?
И почему сокрыт,
в подземном хроне?
Что за беда, от истукана?

В медвежьем лесу.
На реке Берендей.
Жил род Берендея.
Славянский народ.
Традиции чтил.
Землю берёг.
Небо держал.
Славил богов.
В Велесе храме.

Земля, это выбор.
Меж злом и добром.
Пришло лихолетье,
от предавших землю.
Ведомые властью.
Ведомые злом.
Вновь вторглись.
На земли славян.

Сменил Перун
зелёный цвет любви
родных лугов,
полей, лесов.
на красный.
За поругание Отчизны.
булат дружинников,
взимает дань с врага,
и землю орошает кровь
героя и врага.

Медвежий лес
Покинут древним Родом.
Храм Велеса разрушен,
А зло воздвигло Зло.
Подземный, тайный Храм
воздвигнув Чернобога.

Железный истукан
Веками пил людскую кровь
А чёрные жрецы
Принявшие служение
Творили мессы Тьмы
Приумножая его мощь
И подчиняли воле Чернобога
людские души,
лишали их любви,
отечества, традиций Рода.
Явилось миру Зло.

Шло время, тайна храма
Была раскрыта, храма нет.
На месте храма церковь,
Кремль Москвы,
но истукан стоит,
и продолжает своё служение.
Степанов С.В. (декабрь 2015 г)

Кто ты будешь?
Рус, и меч мой острый.
Где живёшь ты?
В стране великой.
В стране Русов.
Что за земли то?
Отчизна моя, дым отчий.
Чем добыта?
Кровью предков.
Кто ты той земле?
Дитя Русов.
Что ты должен?
Жизнь свою, за землю русов.
Во что веришь?
В правду русов.
Я – рус!
Славлю Правь, Ладу.
Славлю Явь светлую.
Славлю славянства братчину.
Так мыслю и горжусь.
Так учат мои родители.

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот одиннадцатый опус

Дышат негой кровавых шелков
Музодарные замки фиванок,
Всякий днесь камелотный альков
Яд крысиный таит меж креманок.

Хватит царских веретищ летам
И для вечности хватит цементов,
Свечки несть ко меловым цветам,
Им хотя чернь прельем с постаментов.

Бледный отрок в парче золотой
Сколь очнется на пире грядущем,
Узрит чермный лафитник пустой
Во перстов изваянии сущем.

Пятьсот двенадцатый опус

Нет у августа красок для нас –
По фаянсам тиснение кровью
Наведём, пусть ещё Монпарнас
Озлатится холодной любовью.

Грозовое серебро под злать
Кто распишет без тьмы и палитры,
Муки любящим всё исполать,
Мглами сих увершаются митры.

Желтью всех и списали давно,
Золотым окровавленным цветом,
И точится из амфор вино
Мировольным злоалчущим летом.

Пятьсот тринадцатый опус

Звездной батики тусклый флеор
Вижди, Рания, скатерти наши
Чужды небам, фиванских амфор
Ловят цоколи тени во чаши.

Исполать модератам балов,
Лес Цимнийский рыж пейсами Ленца,
Из пиитерской мглы Крысолов
Шелест внемлет и желть полотенца.

На оконницах розы белы,
В золотом ли, всежелтом наяда,
Расставляй, Урания, столы –
Здесь виют локны золотом яда.

Мне богом не дано
Слепому и глухому
Представить мир
Во всей его красе.
Степанов С.В. (декабрь 2015 г)

Автор: Виктор Шамонин-Версенев
Художник: Мирослава Костина
Читает: Александр Водяной
Your text to link...