Каждой клеткой своего тела
Хочу ощутить жар твоих рук
Мое желание слишком смелое
Чтоб произнести вслух.

Не хочу делить с тобой недоброе утро
И серые будни
Но яркой ночью нам будет чертовски уютно
А с лучами солнца все забудем.

Я могу быть твоим сладким сновидением
Буду повторяться ночь каждую
А хочешь останусь твоим сумасшедшим впечатлением
Которого не испытаешь дважды.

Пьешь свой дешевый кофе по утрам
А я любуюсь тобой, нет момента слаще
К своим красивым, влажным губам
Так жадно прижимаешь чашку.

Вот бы нагло поцелуй сорвать
С этих губ безумно аппетитных
Бурю чувств в тебе взорвать
Так чтобы сила взрыва оказалась сокрушительной.

Мой взрослый мальчишка
Готова добровольно в твой плен сдаться
Притяжение сильное слишком
Чтоб от этого отказаться…

Мне в детстве говорил отец:
“У всех людей есть свой близнец”.
А я не верил до сих пор
В его хмельной печальный вздор.
Но заглянув в свое лицо,
Я сам себе, вдруг, стал отцом
И вот с тех пор давно живу
Со странным чувством “де жа ву”.

За пол часа проходит век.
В ладонях даже летом снег,
Но мне его не удержать.
Реальность стала исчезать.
Я будто делаю рывок,
Не ощущая своих ног,
Зависнув между двух огней,
В секунду становлюсь слабей.

За рамки выхожу вперед,
Все, делая наоборот.
Шепну на память пару слов
И отпущу свою любовь.
Жизнь предо мною – чистый лист,
И я скорее оптимист
Чем неудачливый глупец.
У всех начал есть свой конец.

Свисти губами красными
Мелодию прекрасную,
А я спляшу под дудочку
На родине Снегурочки.

Вчерашний дождь испортился
И небо снова морщится.
Все так же пахнут лилии —
На выпускной дарили их.

Писал я СМС-очки
Красивым взрослым девочкам,
Но помню до сих пор еще:
Твое плечо, не равный счет…

Мы пили чай на завтраки,
Носили: брюки, галстуки…
Читали ночью повести
Про разные условности…
И рассуждали мыслями
Во сне и за кулисами…

Лежали кверху лицами
С коллегами студийцами.
И все с не безразличием
Формировали личности.

Расстались — не опомнились!
Но мне одно запомнилось:
Как танцевала девочка
В своей забавной кепочке…

Пишу кудрявой прописью,
Без адреса, но с подписью:
Сижу на подоконнике…
По-прежнему —
Поклонник твой!

Как колокол, качнётся юбка,
Горох затёртый запестрит.
Ждала.И вот из полушубка
Торчит фигура и летит,
Летит, и руки нараспашку!
Застыла жизнь.Сник горизонт.
Что, скажет, не ждала папашку?
Когда ушёл служить на фронт…
В плечо уткнётся и заплачет,
Вдыхая запах табака.
«Не хныкай, доча! Здесь я! Значит
Конец войне.И облака
Чисты, как прежде.Видишь? Слышишь
Ни пулемётов, ни гранат…
Дыши свободно! Дышишь? Дышишь?»
Откинув чёртов автомат,
Смеялся, как дитё, и нюхал
Волос шелкОвых колоски,
Бурчало недовольно в брюхе,
Светились лысые виски…
Но лишь в мечтах её.Нет рядом
Родного храброго отца.
Слёз разрываются снаряды,
Не дотянул он до конца.
И чище облака не стали,
Они серЫ, как пыль дорог.
Неутолима боль печали.
Висит замызганный горох.

Хочется, просто из принципа,
С утра «Упсу» с уксусом, под попсу,
в Туапсе напиться,
И все!!!
(27.01.07)
* * *
Чего-чего, а у нищих,
Кроме вшей и кислых щей,
Вообще ничего не ищи!
* * *
А Панкратовы клопы
С потолка на полку прыгали,
С полки на пол падали,
Под ковер кувырками закатывались
И покатываясь от гогота, пукали.
(7.02.07)
* * *
Шарля Перо
Бабы втроем
Шарили-щупали,
Щупали-шарили.
Шнапса с шампанским намешали,
Ширнулись и пошли дальше:
Малышню развращать…
(7.02.07)
* * *
Конан Дойл, даже не ведал,
Что дояр Даниил его корову доил,
А дура Дуня – доярка из Дании,
Все это дело записывала на DVD.
(12.03.07)
* * *
Та еда была полезна,
Которая обратно не полезла.
* * *
Однажды одна одинокая мадам из Магадана
в Рамадан была с бодуна в драбадан.
(07.04.07)
* * *
Из перспектиff и новых,
Мной открытых мироff
Мне близок и ноff
Один лишь Nemiroff…
И если ОН – «on», то значит Я – «off»……
(март 2007 г.)
* * *
Шелудивая Шакира
Разную шушеру
Своим обнажением шокировала.
А Эминем, тем временем,
Всех номинантов не премию «Греми»
Невозмутимо поимел.
(3.05.07)
* * *
Странно, но я все время с рыбы
По средам, у Маруси,
Прямо по среди сруба
Страшно сруся………
* * *
Говорят, что во время разврата с Тарзаном —
«НАРЗАН» резонирует прямо в зад!
Тем самым разгоняет разную заразу и режет глаза!
* * *
Анжелина Джоли свои сбережения
От мужа на бирже зажулила.
Теперь Бред Пит своей же женой «побрит».
(4.09.07)
* * *
Сванидзе с Зюгановым на завалинке развалились
И на разных языках целые сутки базарили.
Сванидзе Зюганова чем-то зацепил,
Так тот со злости другому занозу на заднице посадил.
Вот зараза!
А Селезнев в засаде сидел и завидовал.
* * *
Брежнев прежде был мужик неожиданный:
Приближенных (Жидов и буржуев) бражкой набодяжит, бижутерией обвяжет и пустит в рожь.
Сам ржет, а между тем не спеша, ружье заряжает.
(6.11.07)
* * *
Голубоглазый гомеопат за Гоголем наблюдал, наблюдал…
Его разглядывал, разглядывал…
А Гоголь долго разглагольствовать не стал:
Взял оглоблю, да глаза-то гомеопату и выколол!..
* * *
Гоголь Гоблину – не Гаркалин!!!
* * *
В марте, на Монмартре, Амели была на мели.

Как скользкая рассосанная льдинка,
В холодном рту всепоглощающей Невы,
Я снова таю, промочив свои ботинки,
В закате северной туманной синевы.

Оцепенев от прелести фонтанов,
Весенним утром, забегая в «Летний сад»,
Лежу и нежусь, весь в гвоздиках и тюльпанах…
И лишь тобою жив, любимый Петроград!!!

За колючкою ржавою похоти
Вою Жучкою, плачу и охаю.

В доме жил — не тужил, в бане парился,
Богу верой служил, низко кланялся.

Но сулила удача от ворот поворот,
Нету сил, не иначе — конец мой грядет.

Постучались в дом гости не прошены,
Да помчались во всю огорошивать.

На живца меня “нарыбачили”
И с торца давай гвозди вколачивать.

Подковали все ногти и волосы,
Дали локтем под дых и по носу.

Мне бы сдачи дать, да вот не суметь.
Значит, не догнать мне старуху Смерть.

Под бичом увесистым скрючился.
Сутки, месяцы, годы так мучался.

Где-то в красно-свинцовом бархате
Себе грязь на лицо мажут пахари.

Загремели цепями, зазвякали,
Словно звери какие замявкали.

Все из будок своих морды вынули,
В реку булькнули, ахнули, сгинули!

Заколоть бы живот, да не колется.
И вот так вот весь год Черту молимся.

Ходим боком, глазища попрятали…
Перед Богом мы все виноватые.

Зарастают поля и лужки
Ивняком и чертополохом.
Бродят пьяные мужики,
Сокрушаясь, как бабы охают.

И в медвежьем бору парадокс:
Вместо сосен – пеньковая роща,
А некошеный сенокос
На корову рогатую ропщет.

От распущенных леспромхозов
До, годами не крашенных, школ,
Под напором суровых морозов
Мощный смерч безнадеги прошел.

А в двадцатом веке, когда
Мы пытались создать что-то новое,
Не поэт, не певец, а солдат
Обозначил его, как «Свинцовый».

Стыдно мне за тупое бездействие!
Будто в черной упарились бане.
Я и сам предпочел лицедействовать
В примитивном людском балагане.

Бесшабашный, красивый и вольный,
Настежь выбив души своей дверцу!
Я отдам вам львиную долю
Обреченного львиного сердца.

Забирайте хоть все, не побрезгуйте.
Ну а я постараюсь успеть
Совершить в жизни много полезного,
А, уйдя, на прощание спеть.

Я не гений и не знаменит,
Но расту не плохим человеком.
Только как-то странно звучит:
Я – поэт «Деревянного» века.

И как голый педант при народе,
Под троллейбусный треск проводов,
Я с гитарой стою в переходе
В снаряжении из мыслей и строф.

Корсет потуже, затаи дыханье!
Ещё чуть-чуть, и сбудется мечта!
И в ностальгии первое свиданье:
Ночное небо, звёзды и луна…
Фата прикроет слИвовые губы.
ИзмЕнится ли что-то в поцелуе…
Он слаще кажется под отзвук румбы
Откуда-то и крики «горько» в суе.
Прекрасна! Фея! Мечутся ресницы,
Стреляют взгляды… Дождь, шампань, шато…
Вдвоём.Дорог затёртых вереницы
Вдали, умчат нарядные авто.
Серьёзный шаг.Для этих двух он-мелочь,
Два сердца бьются чаще, в унисон.
И опьянит таинственная полночь,
Страсть пробуждая, поглощая сон.
Падёт невесты белый пеньюарчик,
И локонов сгущёных колоски
Растреплет нежно обручённый пальчик
Её мужчины и её тоски.

Я хочу целовать твои руки,
Каждый шрамчик на теле родном.
Просто так.От веселья, от скуки
Прятать слёзы за сильным плечом.
Я хочу целовать твои губы,
Разрывая материи слой
И впиваясь до крОви, так грубо,
Как никто не посмел бы другой!
Я хочу целовать твои ноги
До щекотки, резвясь и резвя.
Я хочу целовать-так немного!
Проникать сквозь тебя, всюду, вся!
Я хочу, чтобы стали противны
Поцелуи тебе в первый раз!
Я хочу целовать так наивно,
Так по-детски, то в носик, то в глаз!
Я хочу целовать тебя нежно,
Пробуждая желание, страсть.
Я хочу! И живу я в надежде,
Что позволишь себя целовать!