Кричишь, бежишь по жизни, мир не замечая.
А я живу, летая в каждом сне.
Преграды ты обходишь — я туннели пробиваю,
Чтоб сердце спрятать к следущей зиме…

Отвернулась к стене, и я — не в теме,
Даже вкус тонких губ не пригубив.
Отвернулась к стене, флиртуешь с тенью.
Отвернулась к стене, ушла в отрыв.

Всплеск руки говорит мне: «Третий лишний».
А уколы бедра: «Я не с тобой».
Тень подошвы твои проворно лижет
И мелодию пьет за упокой.

Тень одета легко, в ничто, по моде
Безымянно-безмолвных темных стран.
Тень юлит, торопясь, темнит, уводит
За собою туда, где правит транс.

Там по контуру тела нарисуют
Из изломанных линий облик сна,
Оплетут и утянут. Безрассудно
Внемлешь ты, в нем лишь ты, нет рядом нас.

Тень поймет как никто и не осудит.
Тень поймет, ведь она и есть никто.
Вы друг друга нашли, — равны по сути,
На двоих поделив мой закуток.

На три ноты послать бы хрупкий танец,
Нагляделся, наелся я сполна.
Но трепещет пером твой каждый палец,
Но дрожит у стены струна-спина.

Вот уносит тебя птиц черных стая.
Я за руку схватил тебя, — спасти…
Ты взмахнула крылом, в стене растаяв.
Мне осталась лишь тень и ломкий стих.

Блажен мир Божий,
Светел, ясен
Весь необычен и прекрасен
Хвала тебе на век любой,
Что мир увидеть дал такой.
Увидеть землю, небеса,
Траву, и как на ней роса
Под утро часто выпадает
А днем обычно пропадает
Вдруг белый мир зеленым станет
Как все замерзнет, потом оттает
И теплый луч
Всю землю греет
Весь мир от солнца зеленеет
Все изменяется вокруг.
Не обратим тот жизни круг
Хвала тебе, О Боже мой,
Что видеть мир даешь такой

Смотри сквозь призму из прозрачной стали.
Или сквозь пальцы, не виня за гордость.
Те, что вокруг, всей правды не сказали.
Осталось только десять строчек в «Ворде».

И вот опять — депрессия и стрессы,
Ни к чёрту нервы, иней на ресницах.
Клочки листов — обрывки старой пьесы.
И дом, который каждой ночью снится.

И чередой безликих кабинетов
Мир будет полон. Ведь за ролью гонка.
Как новый конкурс чтения сонетов.
Ты только помни: рвётся там, где тонко.

А, может, нас с тобой не существует?
И нас придумали всего лишь к постановке?
Тогда мы роль не выберем любую.
Марионетки мы. На нитках и иголках.

Была уже премьера. Отыграли.
Аплодисменты. Занавес. Букеты.
И вечер — осень. Снова в тёмной шали.
Боюсь исчезнуть. И не жду рассвета.

А, может, тот спектакль спектаклем не был?
И, может, мы с тобой взаправду были?
Ты часто говоришь: «Узнай у неба».
А я тебе скажу: «Спроси у пыли...»

В моём небе не видно проседи,
В моём небе осколки инея.
Моё небо сегодня с осенью,
Моё небо сегодня синее.
Но в нём больше не видно радуги.
Мы жизнь вновь измеряем минутами.
Но всё так же бесшумно падаем,
Чуть спасая себя парашютами.
Моё небо пришито наскоро,
Моё небо пришито к куполу.
И закрашены нити красками
С ароматами «медный кУпорос».
Моё небо звенит/прощается.
(Оно скоро уснёт на пристани)
А на нём облака качаются,
Осыпаясь на землю листьями.

На выборы, ведь каждый не забыл сходить
А нам Вы обещали, что лучше станем жить
Но мне, как и тогда, в работе отказали
Что возрастом стара при входе там сказали
Хотя до пенсии мне ещё долго жить
И как прикажите тут быть?
Который депутат ответить сможет мне,
Что делать с возрастом в стране?
Ещё я слышала, срок пенсии продлить хотели
А на работу брать желанья не имели.
Что делать молодым, их тоже не везде берут
Здесь опыт требуют, там институт
А если он вчера учился в школе
То практику совсем и не усвоил
Куда пойти ему, куда податься?
Осталось лишь напиться иль надраться
И в луже где то изваляться
А те, кто его знают,«ой ой ой»,
Шепнут,«Ведь парень был он не плохой.»
К кому пойти теперь и куда деться,
Когда еды нет, не во что одеться?
На депутата, парень, только не гляди,
Ведь выборы теперь уж позади
Там, в кресле, ему очень хорошо,
Решением общих голосов прошел
Вы от него сегодня что хотите?
До следующих выборов ждите.
Он вам потом поможет, иль пообещает,
Как карта ляжет там, кто знает
А нам здесь дальше жить
И следует страну свою хвалить.
Россия лучше стран других
Не стоит говорить нам слов о ней плохих.
Да и никто её, конечно же, не хает
Хозяина в стране лишь не хватает.
Когда плюет хозяин на свой дом,
То и порядка никогда не будет в нем.
А мы опять пойдем зимой, весной голосовать
Хозяин к дому повернется, может быть, как знать,
Проголосуем правильно за своего хозяина.

стоит рябина у дороги
тонка, хрупка и молода,
и просит помощи-подмоги
у тех, кто посильней, она.

вот дуб — развесистый, кряжистый
к ней, вроде, ветки протянул.
но старый он, хоть и ветвистый,
не дотянулся и уснул.

вот тополь — стройный и красивый.
но он стремится к небесам.
он не заметил рук рябины-
весь день расписан по часам.

вот ясень ветренный и нежный
её коснулся невзначай.
но подарить не смог надежды-
его своим не называй.

а ветки тонкие рябины
хватал и путал ветерок.
вот у него хватило силы
и он сломать рябину смог!

Я разбужу тебя стихами на рассвете,
Немного сонную и нежную такую.
И в губы осторожно поцелую,
Как матерей с утра целуют дети.

Оденусь тихо и раздёрну занавески,
Поставлю чайник, молча сяду у окна.
Как жаль, что ты привыкла быть одна,
И мне давно встречать рассветы не с кем.

И я приехал бы к тебе зимой на лыжах,
Забил бы гвоздь, или помыл посуду!
Простая дружба уже кажется абсурдом!
Мы незаметно друг для друга стали ближе.

(14.02.2012)

Мой внук Влад,
Учится в 9 гимназии и этому рад!
Учусь, ГОВОРИТ, на отлично шесть классов подряд,
Уроки истории зря не прошли.
Меня там победа, медали нашли.

Математика, русский, английский язык,
Учить на пятерки я сразу привык.
Ответственность мне всегда по плечу.
Уверен и знаю пять я всегда получу.

Интересами школы живу я давно,
Участник КВН и ходим в кино.
Общительный я и порядок ценю,
Все отмечают аккуратность мою.

Играю в хоккей нападающий я,
А это нагрузки скажу вам друзья!
Весь график дневной расписан по порядку,
И утром встаю и иду на зарядку.

И маме я дома, чем могу-помогаю,
Поздравить с праздником-не забываю.
В автобусе место девчонкам всегда уступаю,
Ведь я же мужчина-и всех убеждаю!

Он на столе лежал обычно, безучастно.
Но раны на лице сплели узор такой,-
Не разглядеть черты. И вот я час за часом
Стираю ран узор уверенной рукой.

Из рваных лоскутков лицо я собираю:
Вот веко нижнее, вот носа желобок,
Дуга скулы, ее приклею ближе к краю,
Заполнит парафин разрыв, что так глубок…

Из кропотливых швов и склеек проявилось
Обычное лицо, тревогою слепя.
Где, где встречал его, скажите мне на милость?..
В лежащем на столе я вдруг узнал себя.