По белому свету
Ходила, бродила
Я словно весь мир
Исколесила
Но таких как они
Не встречала
Как бы я высоко не летала.

Узнать их можно издалека
Их чудо душа, так широка
А умные глазки, словно из сказки
Стреляют стихами наверняка.

Давно ль земля алмазами сверкала,
Хрустальной отливая синевой,
Но солнце растопило покрывало,
Что соткано из пряжи снеговой.

И зажурчали по полям, по скатам
Горластые, весенние ручьи.
Разноголосьем ярмарка богата-.
Лес тенькает, чирикает, скворчит.

Заметно голубеет краска небосвода,
И Солнце ярко улыбается Земле.
Весна! Весна! меняется природа,
И я преображаюсь и лечу к тебе!!!

«потому что искусство поэзии требует жертв»,
жердь упругая ломится соком
и становится клеткою, желая быть
лучиком солнечным.
Колесо изобрело человека,
на что другие колеса
Отметили, что это
то же, что изобрести велосипед.
Впрочем, проехали.
За окнами, где жердь обнимает жердь,
Людей портит счастье
и разъедает лесть
не предвзятого «я люблю тебя».
Таят и кончают от боли
нервные клетки,
обливаясь розовым соком
написанных строчек,
состоящих из точки-тире.

Читать дальше →

ах, ты — жизнь моя босяцкая!
нет просвета- всё туман…
и судьбинушка дурацкая:
только ложь или обман.

поскитался, помотался
в этой жизни я сполна.
и совсем один остался-
позабыли все меня.

я давно уже не плачу
и зубами не скриплю,
не зову к себе удачу,
покорился и терплю.

ни к чему я не пригоден,
никто мной не дорожит.
и тоска по сердцу бродит,
в душе что-то бередит.

где ты — мамочка родная?
вижу я тебя во сне.
но судьба моя крутая
не ведёт никак к тебе.

помолись за меня богу,
свечку тонкую зажги…
может я найду дорогу.
ты меня, как прежде, жди.

Покоя не знает грозное море:
То штиль временами или штормит.
Волна за волной бежит на просторе
И голубою красою манит.

Так что же скрывает бездна морская?
Тайны и гибель известных людей,
Слава которых живет не смолкая
Вместе с командами их кораблей.

Там, в глубине есть живая природа,
Мощных течений неведомый путь.
Рвется душа, но в оковах свобода.
Дышит с трудом напряженная грудь.

А купол небесный, что над волнами,
Гребни зовет в побег из неволи.
Солнце, в закате, укажет лучами
Путь для воды, стремящейся к воле.

Когда наступают черные тучи,
Пытаясь ясное небо обнять,
То волны грозят дыханьем могучим
И защищают небесную гладь.

Мгла отступает. Вновь небо свободно.
Но бездна еще тревогой полна.
Поверхность ее волнуется долго.
Пока не расправит плечи волна.

Для каждого в мире есть свой уголок
В котором он не так одинок
Как в мире, где его никто не признал,
А только жестоко подальше прогнал.

И так в этот угол себя уместив,
Сидишь и жалеешь, немного грустишь.
Мечтаешь о славе, о море любви,
Но сил что бы встать не можешь найти.

Ты смотришь на небо, мечтая взлететь
Так сильно, в душе начинаешь ты петь.
Но вскоре, поняв, что птицей не стать
Слезой утешаешь свой ласковый нрав.

Ты слышишь овации в знаки почета,
Но только достались другому герою.
Который решился, устал поджидать,
Когда ему руку осмелятся дать.

Он сделал шаги, как ребенок, впервые
Чтобы новые дни ощутить — «живые».
Душой он не дремлет. Стремиться отдать
Частичку себя и снова страдать.

Но только теперь те страданья не мука,
А нежное бремя, нотки теплого звука,
Что как детской сонатой играет в душе
И к подвигам новым все толкает сильней.

А ты ждешь и страдаешь, страдаешь и ждешь
Без цели по жизни куда-то идешь.
И в надеждах ты тонешь, как камень в воде,
Ты помощи ищешь, но ее нет нигде.

Помню тихую ночь, что молчала за всех.
Легкий скрежет двери, что ей томно мешал,
А за дверью кот все о чем-то мечтал.
Я смотрю на камин, как играет огонь.
На дровах что на поле он резвится как конь.
Как же хочется мне оседлать жеребца,
Чтоб по полю нам мчатся, не видя конца.
Мы бы с ним, как два брата, устрашили бы всех.
И рванули бы в даль, не зная помех.
Он бы нес меня в дебри невиданных мест,
Оставляя за нами мощный огненный след.
И бежали б мы так пока ветра порыв
Не разжег бы в нас новый пламенный взрыв.
И тогда окружил бы нас огненный всплеск
И услышал бы слух человечества треск.

Тут же дождь застучал по стеклу, как по струнам.
И забылись мне все предвещенные руны.
Стук за стуком, одна за одной все текут,
И не зная покоя, все куда-то бегут.
Может ищут они как вернуться назад
Или просто стремятся затопить земной ад.
Жаль, что мне не поведают тайну они.
Я для них словно призрак с другой стороны.
Но не будь человеком, а Богом морским
То глянули б взором на меня все иным.
Не одно существо не пугало б меня
Хотя кто-то смотрел б на меня виня.
Виня в смерти тех, кто тонули в морях,
Виня за разбитые мачты на их кораблях.
И может, виня за ушедшее время
Что отнял у них сильный дождь, став как бремя.
Но ведь кто-то любил бы и ждал бы меня.
И пел бы хвалебные песни, взывая, моля.
Хоть каплю дождя подарить бы просили,
А может дарами еще укротили б.

Но гром, потешаясь, нарушил покой.
Он мысли мой не прошел стороной.
Смеясь над мечтами, гремел все сильней.
Покоя не зная, пугал он людей.

Камин уж потух. Лишь искры сверкали.
Последние капли сбежать лишь мечтали.
Скрипящая дверь открылась совсем,
А кот убежал на чердак поскорей.
Нарушил покой только ветер шальной.
Он в комнате этой совсем как чужой,
Но только проверив углы и шкафы,
Меня поскорей увести поспешил.
Он обнял меня, как холодная шаль,
И мягко тянуть начал в неистову даль.
Как только на улицу вывел меня,
Сразил будто льдом не жалея себя.
Немного унявшись, поспешил улететь,
А мне оставалось стоять и жалеть…
Жалеть, что за ним не могу полететь
Чтоб воздухом свежим как он опьянеть,
Чтоб увидеть весь свет, чтоб узнать что не знала,
Чтоб воздушным крылом всех на свете ласкала.
Лишь кто-нибудь крылья мне подарил,
Тем самым ворота в мир отварил,
Где воздух как море, как райский дворец
В котором судьбы ты своей сам творец.

Мечты растворились, а я на земле.
Увы, и сейчас стою я во мгле.
Я птицей не стану, и богом морей,
На огненном брате не промчусь поскорей…
И в жизни я просто, как все, человек.
И этого ты не изменишь во век…

а в краю таёжном новостройка:
топоры стучат на все лады.
рядышком встают за стойкой стойка
и баландой платят за труды.

здесь живут невольники в бараках.
даже в баню ходят чередой.
за забором только царство страха
и неведом никому покой.

почему судьба моя такая?
почему не выпал козырёк?
жизнь моя- годинушка лихая
всё старалась лечь наискосок.

не нашёл дороги напрямую.
за углы цеплялся головой.
и подругу взял себе шальную,
тоже обручённую с бедой.

а теперь мне солнце светит «в клетку».
и тоска грызёт день ото дня…
позабыть стараюсь эту светку,
как она забыла про меня.

В перекрестье прицела времени
Наши близкие снова пойманы.
Пронзены годами убойными,
На ходу судьбою застрелены.

Как их время быстро промчалось!
Ведь до ста и боле желалось.
Девять жизней жить бы им кряду,
Всю войну прошедшим, блокаду.

Им война на телах оставила
Огневые свои отметины.
И в военное лихолетие
Раньше срока взрослеть заставила.

Остаётся так мало… так мало,
Опалённых тою войной.
Их калечило и кромсало,
Когда шли они храбро в бой.

В мясорубки шли не за славою,
Не за орденами, медалями.
Заслоняли собой Державу
В страшных военных баталиях.

Им при жизни было недодано,
И долги не все им отплачены
За их молодость, войне отданную,
За здоровье, рано утраченное.

Пусть глядят с фотографий заветных
Дорогие сердцам нашим лица.
Их немеркнущей памяти светлой
Низко хочется поклониться!

за окном мелькают полустанки,
сёла и большие города…
еду я к родимой старой мамке
и уже, конечно, навсегда.

наскитался я по белу свету,
надружился с разными людьми,
только лучше моей мамы нету.
не прожить мне без её любви.

как бы не мотала жизнь-злодейка,
а она меня не подвела.
и её последняя копейка
для меня, как миллион, была.

всех забуду, никого не надо,
лишь она на свете у меня,
лишь она одна — моя отрада.
и домой мне к мамачке пора!