Вновь президентом Путин стать готов.
У Путиных — четырнадцать счетов!

Всё это – миллионные счета,
Тогда как у народа – нищета!

Что будет с Путиным, когда ему народ
Предъявит наконец-то грозный счёт?
22 декабря 2011 г.

Как скользкая рассосанная льдинка,
В холодном рту всепоглощающей Невы,
Я снова таю, промочив свои ботинки,
В закате северной туманной синевы.

Оцепенев от прелести фонтанов,
Весенним утром, забегая в «Летний сад»,
Лежу и нежусь, весь в гвоздиках и тюльпанах…
И лишь тобою жив, любимый Петроград!!!

За колючкою ржавою похоти
Вою Жучкою, плачу и охаю.

В доме жил — не тужил, в бане парился,
Богу верой служил, низко кланялся.

Но сулила удача от ворот поворот,
Нету сил, не иначе — конец мой грядет.

Постучались в дом гости не прошены,
Да помчались во всю огорошивать.

На живца меня “нарыбачили”
И с торца давай гвозди вколачивать.

Подковали все ногти и волосы,
Дали локтем под дых и по носу.

Мне бы сдачи дать, да вот не суметь.
Значит, не догнать мне старуху Смерть.

Под бичом увесистым скрючился.
Сутки, месяцы, годы так мучался.

Где-то в красно-свинцовом бархате
Себе грязь на лицо мажут пахари.

Загремели цепями, зазвякали,
Словно звери какие замявкали.

Все из будок своих морды вынули,
В реку булькнули, ахнули, сгинули!

Заколоть бы живот, да не колется.
И вот так вот весь год Черту молимся.

Ходим боком, глазища попрятали…
Перед Богом мы все виноватые.

Зарастают поля и лужки
Ивняком и чертополохом.
Бродят пьяные мужики,
Сокрушаясь, как бабы охают.

И в медвежьем бору парадокс:
Вместо сосен – пеньковая роща,
А некошеный сенокос
На корову рогатую ропщет.

От распущенных леспромхозов
До, годами не крашенных, школ,
Под напором суровых морозов
Мощный смерч безнадеги прошел.

А в двадцатом веке, когда
Мы пытались создать что-то новое,
Не поэт, не певец, а солдат
Обозначил его, как «Свинцовый».

Стыдно мне за тупое бездействие!
Будто в черной упарились бане.
Я и сам предпочел лицедействовать
В примитивном людском балагане.

Бесшабашный, красивый и вольный,
Настежь выбив души своей дверцу!
Я отдам вам львиную долю
Обреченного львиного сердца.

Забирайте хоть все, не побрезгуйте.
Ну а я постараюсь успеть
Совершить в жизни много полезного,
А, уйдя, на прощание спеть.

Я не гений и не знаменит,
Но расту не плохим человеком.
Только как-то странно звучит:
Я – поэт «Деревянного» века.

И как голый педант при народе,
Под троллейбусный треск проводов,
Я с гитарой стою в переходе
В снаряжении из мыслей и строф.

В трудах неустанных весь,
Свой план он поведал нам:
Мигранты останутся здесь,
Бандиты останутся там!

Им будет доволен Кавказ!
А мы? Да чихал он на нас!

Дождёмся ли мы, что чихнёт
На Путина русский народ?

Мы все – не враги Кавказу!
А если чихнём все сразу?

Где тогда будет Путин?
А мы все здоровыми будем!
21 декабря 2011 г.

Да, я люблю тебя
И может быть зря
Я в небо смотрю,
Где пылает заря.

Я ветер встречаю,
Что любит меня.
Тебя я не знаю,
Но все же твоя.

Я голос твой слышу,
Что шепчет вдали.
Глаза твои вижу,
Что в пропасть вели.

Да, я люблю тебя
И может быть зря,
Но все же смотрю,
Как пылает заря.
21.05.2005 г.

зеркальная витрина
большого магазина…
и манекен с улыбкой
нечёткой, очень зыбкой.

он здесь стоит полвека.
похож на человека.
одежды лишь меняет,
но жизни он не знает.

любой его обидит.
он этого не видит.
и не полезет драться,
а будет улыбаться.

ведь он не знает боли,
поэтому спокоен.
он полюбить не может,
всегда он осторожен.

а жизнь несётся мимо
большого магазина,
где манекен с улыбкой
нечёткой, очень зыбкой.

боги любят пошутить:
то они тебя ласкают,
то с утёса вниз бросают,
могут просто позабыть.

мы-игрушки в их руках,
хоть упрямы и горды,
хоть красивы и сильны,
но мы не боги, не они.

и поэтому познали
горе, боль, тоску, обман.
и поэтому загнали
себя в собственный капкан.

строим планы и мечтаем
о счастливых временах,
а потом всё разрушаем,
остаёмся на «бобах».

и смеются боги, глядя,
на усилия людей,
что живут, напрасно тратя,
время самых лучших дней!

расскажи мне чёрная ворона
о судьбе сыночков-воронят.
может счастливы вдали от дома
или на чужбинушке грустят?

ты растила милых и холила,
укрывала от дождей, ветров…
бога всеединого просила
отвести несчастья от сынов.

и последней крошечкой делилась,
и росинкой с нежного листка…
только солнце в зиму опустилось,
и метель дороги замела.

и у них уже судьба другая.
им опека мамы не нужна.
и сидим мы, о сынах гадая,
с двух сторон замёрзшего окна.

вечер меж сопок…
солнце садится.
в речке водичка
рябит и искрится,

плещется тихо
на перекатах.
птицы умолкли
и спать лёг сохатый.

спрятались рябчики
в мамины перья.
длинные тени
бросают деревья.

гаснут лучи
заходящего солнца…
в мире всё правильно,
чисто и просто.