Курит в окошко уставшая Муза,
Красной губою мусоля бычок.
Пахнут запястья душистым арбузом,
Пальцы сжимают бумаги клочок.
Что в этом свитке? Подсказка поэту?
Прячет.И курит одну за одной.
Издали слышатся звуки кларнета,
Нервы смиряя, внушая покой.
Бросив окурок, вдохнула поглубже
И растворилась в воздушной среде.
На гарнитуре, меж блюдец и кружек,
Мелкий листочек виднелся в еде,
Тот, что сжимала ушедшая Муза,
Прятала.Что там? Лишь слово одно!
Чудится, пахнет душистым арбузом,
Слышится стук вдохновенья в окно.

Шёлковая ночь укрывает шалью,
Греет нежно плечи странная прохлада,
В небе чёрном дым белою эмалью
Заструил и лёг на полотно услады
Ищущих себя, ценящих свободу,
Растворённых в ней, движимых загадкой,
В небе сотни глаз, губ и лиц-народа,
Звёздами надежд любуются украдкой.

Кипят «промытые» мозги.
Осадок на душу. Та — в пятки.
Глаз выколи. Темно. Ни зги.
Ответов нет. Одни загадки.

В эфир славы слова летят
Про достиженья трудовые.
Про съезды, пленумы твердят
Газет статьи передовые.

Загнан в тупик. Я, как дурак,
Обиды водкой запиваю.
Советский я, но что «совок»
Об этом не подозреваю.

Как и положено баранам — Нас режут, нам «по-барабану».
Если, как быдло, мордой в грязь — «Спасибо Царь, спасибо Князь».
Может проснемся наконец,
Иль вместо мозга холодец!?
Может пора ребят, пора,
Иль мозга высохла кора!?

Кипят «промытые мозги».
Как паром не сорвало крышу!?
Отговорил голос «Брюзги»,
«Консолидация» я слышу.

Опять слова, все разговоры.
Повылезали из щелей
Бандиты, зеки, трутни, воры
И спекулянты всех мастей.

Загнан в тупик. Я, как дурак,
Обиды водкой запиваю.
Что не разбогател никак
«Чубайсов» оптом обвиняю.

Как и положено баранам — Нас режут, нам «по-барабану».
Если, как быдло, мордой в грязь — «Спасибо Царь, спасибо Князь».
Может проснемся наконец,
Иль вместо мозга холодец!?
Может пора ребят, пора,
Иль мозга высохла кора!?

Кипят «промытые мозги».
Болтай сколь хочешь — денег нету.
Судьба разбита ВДРЕБЕЗГИ,
«Что в прошлом пыль. Говно Советы.

Что дура мать, отец дурак», — Мне говорят. А я не знаю
Как с этим быть? Опять — никак!
Обиды водкой запиваю.

Таков мой горестный рассказ.
Когда я пьян — не паникую.
Трус смерть встречает сотни раз.
Герой — один. А я — САЧКУЮ…

Как и положено баранам — Нас режут, нам «по-барабану».
Если, как быдло, мордой в грязь — «Спасибо Царь, спасибо Князь».
Может проснемся наконец,
Иль вместо мозга холодец!?
Может пора ребят, пора,
Иль мозга высохла кора!?..

21.04.2001 год.

До капли выпито вино — Опустошение Души…
Но жизнь еще крутит кино
Пародией, что не смешит...

Выкрутив свет в коридоре,
Снова ныряю в кровать.
Тех, кто с собою в раздоре
Утро приходит карать.

Звонко поет батарея –
Первая песнь октября.
Сумрак бледнеет, стареет,
Тени пытаясь собрать.

Но разбегаются тени,
Но не собрать их уже.
Сумрак пустое затеял.
Он умирает блажен.

Он по-английски уходит,
Слившись в экстазе с окном.
Так засыпать неохота,
Так просыпаться мне в лом.

Выломанный из пространства,
Я осыпаюсь, крошусь,
Падаю в руки простраций
Под гуттаперчевый шум.

Каждый день вижу сон поутру-
Не сгибаясь, касаясь ветвей,
Чуть качаясь на сильном ветру,
Ты идешь по аллее моей.
Ты проходишь сквозь березовый строй,
Поднимаешься вверх налегке,
Не обходишь меня стороной,
Шелк подола сжимая в руке.
Ты не слышишь, как пахнут цветы,
Избегаешь влюбленного взгляда.
Ты так близко-и словно не ты,
Словно есть между нами преграда.
Ты обходишь тропинкою ров,
Сквозь туман голубой и густой.
Ты идешь через парк моих снов,
И я вечно иду за тобой…

Суда заседание слушаем стоя.
Власть зачитала свой приговор:
«Полковник Буданов! Выйти из строя!
Заслуги, награды, погоны – на стол!

России ты больше не нужен, полковник.
Властям не нужна офицерская честь.
Отныне насильник ты. Уголовник.
Снайперский выстрел чеченская месть».

Как на войне выполняют задачу?
Солдат береги, а врага убивай.
В спецоперациях видно иначе –
Ворга чти, а своих предавай.

Суда заседание слушаем стоя.
История вынесет свой приговор.
Полковник Буданов! Выйти из строя!
Прошу вас полковник за праздничный стол.

09.05.2006 год

Издеваясь, хохоча,
По приказу Палача,
Оплеван и повешен
Кто и сам был грешен.

Коварен. Истинно жесток.
Но дело тонкое «Восток».
Пуская гостя на постой
Кинжал там прячут за спиной

До поры, до времени.
Гостям чужого племени
Здесь нелегко приходится.
И издревле так водится.

Но кто казненный, кто палач?
Где слышны стоны, детский плач?
Принес кто смерть, увечья
И кровь на «Междуречье»?

Что дал аристократии
«Урок по демократии»?
Кто на «заклание баран»,
А кто есть истинный Тиран?

Специалист по смерти,
Отъему чужой нефти,
С политикой опасной
«Разделяй и властвуй»,

Не флаг ли авангарда
«Златого миллиарда»,
Красно-синеватый,
Зввездно-полосатый?

На эшафот кто следующий?
Наивный и несведущий,
С прозападной закуской
Беззубый, пьяный русский?

Обманутый, униженный.
Почти под ноль остриженный.
Опомниться ему пора бы.
Иль непокорные арабы

Погибнут, как погиб Саддам?
Разрублен мир напополам –
На богатых, бедных,
На верных и неверных,

Героев и предателей,
Рабов, работодателей,
На судей и присяжных,
Раздетых и наряженных.

Американцев и других –
Глухих, покорных и немых.
Кто, по приказу Палача,
Готов рубить. Рубить с плеча.

27.02.2007 год.

В день моей смерти-просьба не рыдать
В день моей смерти-я требую улыбок
Я возвращаюсь к предкам, в далека
К моим родным, кто так меня любили.

Здесь с вами дорогие, подруги и друзья
Мне было хорошо и трудно-мы вместе все сносили.
Ну а сегодня я иду туда,
Где живы те, кто искрине любили!

Дождь. Пауза. Солнца вдруг брызнувший луч.
Синь неба прогалины в зарослях туч.
Звон тысяч бубенчиков. Капель каскад.
В луж зеркальца смотрит взъерошенный сад.

Рык грома. Сгрудившись, сомкнули ряды
Туч полчища хмурой небесной орды.
Струй, туго натянутых, стрелы летят.
Залп — лупит по саду отборнейший град.

Пульс молнии. Небо расколото. Треск.
Сад вымок и высечен. Темень да блеск.
Стон. Ветра фальцет. Перекличка басов.
Труб джазовый наигрыш песней без слов.

Свет, снова заполнивший сцену небес.
Лик солнца — антракт в многоактности пьес.
Тишь. Сад подсыхающий. Шёпот листвы.
Мост радуги — аркой в проём синевы…