Я верю в прекрасное,
В лето красное,
Где птиц щебетание –
Жить обещание.

Мне с васильками поле снится.
Колодезной мне бы воды напиться.
Без сигареты чай с чабрецом
Попить бы с матерью и отцом.
Чтобы любимая лето видела.
Не сомневалась. Не ненавидела.
Чтобы с утра мы с ней, не во сне,
Бежали в туман по чистой росе.

Я верю в прекрасное
Солнце ясное.
С прохладой осенней,
Что льется в сени.

Деревья в багрянце и охры окрасе
Меня впечатляют – я в легком трансе.
Жаль, что недолго все это длится.
Жаль, что в снеге все растворится.
Осень, надрывно, дождиком плачет,
Что лето уходит. Зима маячит.
Я ощущаю природы смятение –
Скинешь листву, а когда обновление?

Я верю в прекрасное –
В уши красные
Зимой от мороза.
Метель – стервоза.

Снег под ногами скрипит. Мороз.
Воздух холодный щекочет нос.
Тяжесть одежды. С машиной проблемы.
С трудом решаются легкие темы.
Дрянь на дороги льют непонятную.
В доме, тепле находиться приятнее.
Лыжи, коньки, к сожаленью, заброшены.
Снегом поля и леса запорошены.

Я верю в прекрасное –
Весну страстную.
Талые воды.
Запах природы.

Вербы цветение. Жизни рождение.
Требует жизнь своего продолжения.
Жаль, что в копилке осталось мало
Годков. Что копеек. Да тело устало.
Любимая женщина пахнет подснежником
Под одеялом, как под валежником.
Такой получается круговорот
Год за годом, который год.

ОН + ОНА… вокруг семья,
И с ними недруги, друзья.
Все против их союза.
Итог — Шекспира мюзыкл:
«Яд — горечи разлуки свита.
Самоубийством АНГЕЛ сбитый
В любви объятий низко пал»…
Демон возвел на пьедестал:
«ЛЮБОВЬ — ныне непруха.
Да здравствует порнуха»…

Ушанки-шапки пред Вами «сорри»,
Маски «как бы», «априори».
Белые воротнички.
Пред Вами ниц мы, мужички.

Иль проще — русские плебеи,
Селедки, водки корифеи.
Заложники идеологий — Мозгов промывки технологий…

Двадцатый Век — большая кровь,
России били в глаз и в бровь.
Поля. Березки на могилах.
И в телогейке и бахилах

Бредет российсая Душа
В потемки. Там, где «ни шиша».
Туда, где солнышко не светит.
Вопрос: «За это кто ответит?»

Ведь победителей не судят.
Так было, есть и явно будет.
Жизни закон везде таков.
Жаль русских Баб и Мужиков,

Которых на свою удачу
«Гламур» подставил вод раздачу.
С помощью водки, беспредела
Народ оставив не у дел…

С помощью «кашпировских», сект
Убили РУССКИЙ ИНТЕЛЛЕКТ.
Убили. Катком раскатали.
Устали. Как же мы устали…

Ушанки- шапки пред Вами «сорри»,
Маски «как бы», «априори»…

Повышай цены, повышай, повышай!
Вой мужик, завывай, завывай!
Биржи вверх растут пирамидами,
Хавай, жри лапшу с пестицидами.

Повышай цены, повышай, повышай!
Надоело выть — так собакой лай!
Да хвостом выписывай кренделЯ
Под присмотром «болотного Пуделя».

Повышай цены, повышай, повышай!
Планка выше, еще совсем не край.
Но еще чуть-чуть — дальше «ВИЛЫ».
Вот терпение у «терпилы»!!!

Повышай цены, повышай, повышай!
Выбирай без выбора. Выбирай.
Поиграй гамадрил в демократию — Выбирай «ари-сто-кратию»…

(… мне обидно за «гамадрила» — я и сам такой же м… терпила)

Апофеоз империи — «добра обители».
Похоже достучались до небес
ДЕМОНкратические сребролюбители,
«Ссудный процент» и Бес.

У башни треснула стена.
Америке нужна Война.
Еврей сидит в засаде.
Персия в осаде.
Куралесят янки.
Россия нынче в пьянке
С колонною пЯтою
Прилегла под стАтую.

Кризис империи — «добра обители».
Бумага-векселя — зола.
Под пирамидой полегли грабители
Да и «терпилы» оси зла.

У башни рушится стена.
Грядет ударная волна.
Наверное так надо — Гордыня зло из Ада.
Начнем все с чистого листа…
Иуда вновь предаст Христа?
Или с большого страха
Отправит всех к Аллаху?

В крови у человека с роду –
Объединение с природой…
И воробей щебечет с сука:
«Объединись со мной гадюка».
И волк с желанием и толком
Объединяется с ягненком.
Питон и кролик подружились –
Обнялись и объединились.
Лиса за зайцем погналась –
С ним полюбовно разошлась.
Рыбак с наживкой и сачком
Объединились с окуньком.
Плотвичку, хлопая хвостом,
В омут приглашает сом.
С посевом поля стрекоча
Объединилась саранча.
Паук с букашкой, мать ити,
Объединилися в сети.
Цари, Князья, Бароны скопом
Объединяются с холопом.
На стрелке братья-пацаны
Не признают лоха вины.
Чубайс с Зюгановым обнялись
И, как друзья, расцеловались.
Житель Рублевки восхитил –
Бомжа в коттедже поселил.
В патриотическом порыве
Террор на вечном перерыве.
Спасибо Ельцину – при нем
Объединились «бакс» с рублем…
Объединяется народ
Уж тыщу лет из года в год.
Объединится ли Страна
Где мессу служит Сатана
И бесы кружат хоровод
Уж сотню лет из года в год.
(С «перхотью» Царственные Ложи
Борятся изощренней, строже…
Но «выбираем» мы похоже
одни и те же «Козьи Рожи»...)

«перхоть» — народ на чиновничьем сленге.

Живем — «как у Христа за пазухой».
Кровь от венка тернового — рекой.
Испытывает нас то дождь, то засуха.
Страдаем заживо. И жизни — никакой.

И страх внутри и веры нет ни граммочки.
По русски. Ах ты! Как же так?
А опрокинем как «по-остограммочке»
И все — пошла гулять душа-гамак.

Раскачиваемся бестолково во все стороны.
И хрен поймешь куда нас занесет.
В какую Революцию нам вороны
Иль иностранный Гриф глаза склюет.

А прошлое завесою лжи затянуто.
Не знаем кто, откуда мы и как.
Врут господа-товарищи натянуто.
Не видно света. Мрак. Бардак.

Все стоим замки — башни Вавилонские.
Сизифов труд в почете, на ура.
Пинают землю нехристи московскую.
На их игле мрет наша детвора.

Живем — «как у Христа за пазухой».
Червленым золотом сверкают купола.
Но блеск от злата лживо-пафосный,
Звонят в набат души колокола.

Не в Бога верим, а в Мессию,
Грехи возьмет который наши на себя.
Спасет, простит кровавую Россию,
Смерть примет всяк и всех любя.

Но я не верю в проствление Бесов.
Под ликом Ангела лютует Люцифер.
И до сих пор нет тех процессов,
Способных превратить в Рай Мир.

Речь моя бессвязна, бормочу — Я стеснительный.
Годы беспросветные влачу
В роли зрителя.
День за днем уходят прочь — Жизнь меняется…
Не один Иван-дурак
ВСЕ СТЕСНЯЮТСЯ…
Может зададим себе вопрос — Что мы делаем?
Что пред нами за рать,
Что мы бегаем?
Что за вихри вокруг
Вьют убийственно?
Жить по человечьи не дают
Раз единственный…
(Веселимся, водку пьем — изменяемся,
на друг друга лаем, бьем — извиняемся.
На потеху образ свой уморительный
выставляет без стеснения СТЕСНИТЕЛЬНЫЙ)

В ловушку волк попал.
Капканы мастер ставил.
В родном лесу пропал.
Серого нюх оставил…

А стаю по флажкам
Сгоняют на опушку.
Легко Охотник там
Поймает их на мушку.

Капкан железной хваткой
Сжимает лапу, кости…
А жизнь казалась сладкой.
Теперь кусает когти,

Грызет железо Серый.
Клыки крошит, ломает.
Собаки же терьеры
Загона дело знают.

Скрещенные собаки. Псы
Невесть какой породы.
Плебеи или подлецы
Иль просто псы-уроды.

На Волка ощеряя пасть,
Охотнику хвостом виляя,
Все утоляют алчность, страсть…
Но что творят — не понимают.

Не понимают, что кусок
Волчатины им не урвать.
Но смачный с мяса Волка сок
Все продолжал их соблазнять.

Все лают, лают — безответно.
Кусить боятся — все же Волк.
А стая тщетно, стая тщетно
Бежит. И много склок

Среди Волков. Объединиться
Мешает волчий этикет.
Так можно больно ушибиться.
Вожак живой? А может нет?

Но «может» стае не поможет.
У леса ведь свои законы.
И в стае кого голод гложет.
А кто, плевав на сирых стоны,

Грызню устроив меж собой,
Добычу общую «дербанят».
Напившись кровушки сырой
Уже не воют. Лают. Лают…

Поджав хвосты стая бежит.
Флажки указывают путь.
И каждый в стае хочет жить.
«Родился Волком — Волком будь,

Твой лес и ты хозяин здесь», — Твердит свободная Душа, — «Отбрось Волчара свою спесь,
Не стоит шкура и гроша,

Которую ты бережешь.
Она для чучела сгодится,
Если ты Серый не поймешь,
Что за свободу надо биться!»

Жаканом зарядив ружье,
Надменности уж не скрывая,
Наняв всю псарню за «рыжье»,
Прицелился, но не стреляет.

Все ожидает когда Волки
И вовсе потеряют веру.
Охотник со своей двустволкой
Самоуверен был не в меру…

Вожак отгрыз свою конечность.
И, ковыляя на трех лапах,
Бежит уже не в бесконечность.
Бежит к своим. На Стаи запах.

А Стая, хоть и поредела,
От столь убийственного бега,
Устав от войн и беспредела,
В СТРАНЕ СЕРЕБРЯННОГО СНЕГА,

Среди разоренных лесов
И опозоренных полей.
Средь нор, закрытых на засов,
Где Волки воют: «МНЕ НАЛЕЙ»…

Очнется, может быть, когда-то.
И Стаей станет настоящей.
Законы где — не мелочь, злато,
А ВОЛКА ДУХ, врагов разящий…

Твоя любовь — огнем бенгальским
Так ярко поискрила… И сгорела.
Она взорвалась шампанским,
Но Душу, Душу — не согрела.

Снежинками те искры падают
И тают на моих ладонях.
Воспоминанья грустью жалуют.
А ты уж мчишься вдаль на конях.

Мгновенье в прошлое ушло.
И радости нет в настоящем.
В воображении твоем — я зло.
Иль фактором являюсь злящим.

Моя любовь — внутри сгорает.
Все думал половинку я нашел.
Твои желанья — убивают…
Мечтаешь, чтоб другой к тебе зашел.

Согрел твою измученную Душу.
Цветы дарил и потакал во всем.
А я… Своим присутсвием все рушу.
Мечтаешь ты о РЫЦАРЕ своем.

Боишься время что уходит.
Как ЖЕНЩИНУ тебя я понимаю.
Мое общенье боле не заводит,
Не радует… Тебя я обнимаю…