Я не буду спрашивать у Бога
Сколько мне отпущено ещё.
К небу всё равно ведёт дорога,
И от груза лет болит плечо.

Вызнавать не стану у кукушки
Долог или короток мой век.
Только вот у матери-старушки,
Не скатились б слёзы из под век.

Не пойду к ворожее-гадалке
На судьбу раскладывать пасьянс.
Денег на гаданье мне не жалко.
Изменить судьбу — имею ль шанс?

По кофейной гущи очертаньям
Будущность и вовсе не видна.
Не проникнув в тайны созерцаньем,
Чашу жизни выпью всю, до дна.

Об одном лишь к небесам взываю
C просьбою единственной своей:
Пусть душа горит, не угасая
До конца мне отведённых дней.

Меж лесами, городами, сёлами
Бродит Август, солнцем коронованный.
В кудри малахитово-златые
Паутинки вплёл себе седые.

Летней королевскою казной
Август щедро делится с Землёй.
Утопают в роскоши сады.
Зреют драгоценные плоды.

Серебро зеркал – на глади вод.
Бирюзой украшен небосвод.
На траве блестят росинок стразы,
В бархате небес ночных — алмазы.

По полям — волной гуляет злато.
Колосится урожай богатый.
Тяжелеют зёрен янтари
Под огнём рубиновой зари.

Спешу душой неосторожной ступить за горизонта край.
Почувствовав чудес возможность, шепчу мечте: «Не улетай».
Разгорячив воображеньем, галопом… вскачь пускаю мысль,
За ней фантазии виденья, как птицы, стаей понеслись.

И вот уже неудержимо на лист бумажный чередой,
Друг друга торопя, ретиво, строка ложится за строкой.
Там близость тайны очертаньем сквозь ворох слов проступит вдруг,
Чувств окрылённых трепетанье листвой осенней на ветру

Заденет грустью потаённой открытых струн чужой души,
Мотив осенний с перезвоном в сердцах негромко зазвучит,
Под рифмы тихие напевы стихов закружит хоровод,
Душа взлетит… исчезнут стены… и распахнётся небосвод.

Молитвы всходят к небесам
По нашим тихим голосам.
Как по ступенечкам, всё выше,
Идут в надежде — вдруг услышит?
… Услышит Он, иже еси,
Слова: «О, Господи, спаси!»,
И чудо, может быть, для нас
Сумеет сотворить тотчАс.

И, хоть умом почти не верим,
Души приоткрываем двери…
С наивностью, почти ребячьей,
Читаем «Отче наш»… и плачем.
К незримому Отцу взывая,
О чём то просим, умоляем,
Стучимся в высшую обитель,
Откликнись, отзовись, Родитель!

Пускай не молимся прилюдно,
Но вера в нас живёт подспудно.
Под взрослости покровом тонким
Скрываем мы в душе ребёнка,
Так ждущего отцовской ласки!
Так страстно верящего в сказки!
Так ищущего утещенья
В нелёгкие судьбы мгновенья!

Бессонница. В ночи плывёт Луна,
На тёмный мир бросая взор бесстрастный.
Как величаво холодна она!
Спокойна, равнодушна, безучастна…

Что ей, Луне, до наших скромных дел,
До мук не спящих по ночам поэтов?
Таков, как видно, наш земной удел,
Слагать ей безответные сонеты.

А ведь могла бы, коль на то пошло,
Принять в нас, сирых, большее участье.
Отдать нам своё, лунное, тепло,
Иль обласкать лучами лунной страсти.

Ведь ей посвящено немало строк,
Но вспомнит их красавица едва-ли.
Ахматова, Бальмонт, Бодлер и Блок
Пред ней, надменной, душу открывали.

Есенин, Пушкин, Мандельштам и Фет
Ей поверяли тайны дел сердечных.
В поэзии оставив лунный след,
Творенья их сияют славой вечной.

К ней, недоступной, в облачную высь,
Исторгнуты запалом вдохновенья,
Как корабли, стихи в ночи неслись,
В блистательном таланта озареньи.

И что ж? Невозмутима и бледна,
Луна свой путь свершает молчаливо.
Как раньше, неприступна и горда,
Заносчива, бездумна и спесива.

Не тратьте же, друзья, свой дивный дар
На тех, кто не оценит труд поэта.
На тех, кто светит отражённым светом
И не горит, а лишь пускает пар…

Мой город, запелёнутый дождём,
Укутанный в его тугие струи,
Томится чутким, беспокойным сном,
Напрасно грезя солнца поцелуем.

Мой город — весь, до камушка, промок,
Оглох от шума бесконечных ливней.
Душой от неуюта изнемог,
Ему так сыро, холодно, противно…

Мой город так устал от непогод!
Ударами исхлёстан тысяч плёток
Бродяги-ветра, рвущим меж высоток
С остервененьем — воздуха поток.

Мой город, мне б согреть тебя чуть-чуть!
В кафешке «потянуть» с тобой эспрессо.
С улыбкой тёплой на тебя взглянуть,
У нас ведь много общих интересов!

Мой город, мне б тебя приободрить,
Пообещать погоды улучшенья.
Увы! Синоптики – другого мненья.
И я не в силах это изменить…

Накануне дня рожденья,
ты спросил, что мне желанней
Как подарок подносимый:
серьги ль с нежной бирюзой,
Из жемчужин ожерелье
в перламутровом сияньи,
Или с пламенным рубином
дивный перстень золотой?

Я ответила — мой милый!
Это всё, конечно, мило.
По душе мне вещь любая
из любимых рук твоих.
Золотая ли……простая,
мне доставит радость, знаю.
Лишь бы свет любви хранила,
согревая нас двоих.

Только….мне бы,
в дополненье,
Свежесть юного дыханья,
аромат расцвета жизни,
Негу утренней зари,
.
Молодой души томленье,
грёз ночных благоуханье…
….Не сочти меня капризной……
Если можешь – подари.

В нашем мире что-то изменилось.
Вознесён угодливый холоп.
Счастье к беспринципным укатилось.
Остальным — иль по лбу или в лоб.
Нам всучили ваучер-пустышку
На рассвет счастливых перемен,
На Рунет оденут скоро крышку
Доступу свободному взамен.

х х х

Назвать страну землёй обетованной
Хотелось бы. Мешают пустяки.
Впадают в состояние нирваны
Здесь только разжиревшие братки.
Властям страны, то бишь народа слугам,
Народом заниматься недосуг.
Консилиум врачей Кремля с испугом
Коррупции установил недуг.

х х х

В какое-то время угарное,
Тоску ощущая, живём.
Прекрасные песни гитарные
С надрывом, фальшивя, поём.
Словесной бурдой под мелодию
К искусству пристроился рэп.
Становятся песни пародией,
Озвучив бесмысленный бред.

х х х

Под вертикаль кладут горизонтально
Достоинство, почёт, права и честь.
Свобода прав возможна… виртуально.
Иль на словах -озвучена вербально.
Со стороны властей — наветы, месть
Всем неугодным — их гнобят буквально.
Поход за хлебом — признан экстремальным
И заключённых Совести — не счесть.

Явь казалось бредом…… тяжким сном.
Сердцу было больно.
Не сложилось…
На твоей руке кольцо светилось
Обручальным роковым огнём.

Душу сжало тяжестью оков.
Мир качнулся.
Всё в глазах мутилось.
Словно с высоты небес спустилось
Мне неотпущение грехов.

Неужели, самый строгий Критик,
Тот, кто судьбы всех
Решать привык,
Вынес мне суровый свой Вердикт,
Поступив, как мудрый Аналитик?!

Умерла Мечта….почила в бозе.
Свет скатившейся звезды
Угас…
Замерзают слёзы на морозе,
Горькой льдинкой тают на губах.

Сколько стоят клятвы,
Мой любимый?!
Заверенья в верности твои?
Горькой правды собираю жатву
С поля перепаханной любви.

Отчего так получилось — маюсь.
Крови стук,
Как молотом в висках…
Сделать вдох так трудно….задыхаюсь,
На ветру — любви развеяв прах.

Рассыпается дождь мелким бисером.
Моросит, монотонно шурша.
От погодных капризов зависима,
Загрустила, заныла душа.

Чахнет бедный июнь в гнусной сырости,
Обливаясь горючой слезой.
От насупленных тучек немилости
Почернел небосвод голубой.

Ах, кому-то дожди — наслаждение!
Для меня же, признаюсь… тоска
Слышать струй заунывное пение,
Словно мухи зудят у виска.

А ведь где-нибудь, солнцем иссушена,
Изнывает от жажды земля,
О воде, как о хлебе насущном,
Небеса неустанно моля.

Как-то всё безнадёжно напутано
В канцелярии грозных небес.
То ли времечко там нынче смутное,
То ль исчез в этом деле прогресс.

Всё-же искоркой хилой и слабенькой
Ещё тлеет надежда в груди.
Не скупись, лето… стыдно быть жадинкой.
Солнце дай, забери все дожди!