Сердце плачет и рыдает,
И горит душа моя,
Меня мысль не покидает,
Мы расстались навсегда.

Почему вдруг разлюбила,
Или был я твой каприз,
Может ты со мной шутила,
А теперь хоть с крыши вниз.

Не забыть мне эти ночи,
Как бурлила в венах кровь,
Как шептались в неге рощи,
Всё казалось будто вновь.

Голова моя кружилась
В этом мареве любви,
И такое после снилось,
Святый Боже, сохрани.

И теперь я как ущербный,
Потерял я часть себя,
И не буду больше прежний,
В этом лишь твоя вина.

Лбовь, любовь — как наказанье,
Коль нет взаимности в ответ,
И слов печальное призванье,
Затмить кому — то белый свет.

И нет ужасней откровенний,
Что в одиночестве опять,
А те минуты вожделений,
Уже не сможешь пожелать.

На сердце резанная рана,
Она с годами зарстёт,
Но только мысль о том — отрава,
И боль очнуться не даёт.

О, как жесоко мир устроен,
И на троих ему не быть,
Получишь то, чего достоин,
Вот, разве, чудо совершить.

Тебя я взглядом провожаю,
Когда идёшь ты неспеша,
И от волненья замираю,
Но посмотри же на меня.

На стенах солнечные блики
Играют будто в хоровод,
А у меня все чувства сникли,
Но не совсем уж очень чтоб.

И не хватает мне чего — то,
В душе никик не соберусь,
Что б подойти к тебе всего — то,
Спросить о чем — то, и боюсь.

Но знаю всё ж должно случиться
И робость я переборю,
Перед тобой смогу открыться,
И в дар любовь преподнесу.

Луна и звёзды, ночь прекрасна,
Пьянила запахом сирень,
Я целовал тебя так страстно,
И прижимал к груди сильней.

А ты шептала нежно, тихо
«Люблю тебя, тебя люблю»,
И всё вокруг казалось стихло,
Уснуло, замерло в саду.

Ты мне дарила полный неги,
Такой дразнящий чувства взгляд,
Отныне я с тобой навеки,
И потому безумно рад.

А ночь такая, что до звона
В ушах серебряный напев,
Я не просил у жизни много,
Сейчас молю, в сердцах, посмев.

Что со мною, я не знаю,
Только есть один вопрос,
Почему я не мечтаю,
Весь рутиною оброс.

И заботы и при деле,
В круговерти как волчок,
Вот наверно и уели,
Зачерствел, иссяк, умолк.

Как в надежду окунаюсь,
В бархат чистого листа,
Карандаш в руке, пытаюсь
нерв нащупать для стиха.

И приду, наверно, к цели
Что — нибудь да написать,
Словно лоцман мимо мели,
Буду мысли направлять.

Простишь ли ты меня, родная,
Себя уже я наказал,
Что сделал так, о том не зная,
Любовь и душу потерял.

И как в укор на сердце горечь,
Как будто сразу не удел,
И всё такое между прочим,
Я сам себя лишить сумел.

А всё виной моя ошибка,
Чуть — чуть вина я перебрал,
А та, была мила и прытка,
И вкус измены я познал.

Мне остётся только верить,
Что б ты сумела всё забыть,
Ничем обиду не измерить,
И как по прежнему — любить.

Белые ромашки — на лугу,
Мне они расскажут про судьбу,
Что я в жизни встречу,
Что убережёт,
Иль расправлю плечи,
Но, а может в гроб.
А любовь скажите —
Будет али нет,
Я тут заприметил,
Да боюсь ответ.
Вы такие нежные,
Упаду я в вас,
Лепестками светлыми
Становлюсь сейчас.
Белые ромашки — на лугу,
Мне они расскажут про судьбу.

Было, не было, не знаю,
Но казалось как вчера,
Я под взглядом нежным таю,
Что открыла мне чадра.

Прислонился к шелковице,
Хоть какая — то, но тень.
Солнце жарит да ярится,
Впереди же целый день.

И вот тут, мне показалось,
Думал даже напекло,
Та, стояла и смеялась,
Мне же было не смешно.

Я глаза её увидел,
Сразу понял, что пропал,
Я стоял чего — то медлил,
Деревянным будто стал.

В них любовь непогрешима,
И услада для души,
И в ночи мольбы призыва
Поцелуем заглуши.

Я не знал, на что решиться,
Крест на мне, а здесь ислам,
И теперь ты будешь сниться,
Но, а я не тут, не там.

Я уходил по долгу чести,
Призвала Родина служить,
И расставаясь, клялись вместе,
Что будем помнить и любить.

Что ни разлука, ни преграды
Не смогут нас поколебать,
И письма будут в том награды,
Как в чувствах нежность сохранять.

Но знать не прочны наши узы,
И даже года не прошло,
Наверно тяжки были грузы,
А может так и суждено.

О, как жестоко ошибаться,
И боль от раны заглушить,
И самому себе признаься,
Её не сможешь позабыть.

Пусть уже настала осень,
Не шумит в лесу листва
И тихонько, словно проседь,
Средь холмов течёт река.

Нет былого разнотравья,
Гомон птиц умолк,
И как древнее проклятье
Из воды торчит пенёк.

А в далёком придалечье
Убегая в горизонт,
Облака плывут для встречи,
К нам дождём вернуться чтоб.

И застыл я в ожиданьи,
Видеть чудо из чудес,
После осени рыданья,
В белом снеге лес.