У меня были крылья чёрные,
словно пеплом, да сажей измазаны,
грациозные, утончённые,
ох, недобрые, да прекрасные.

У меня были крылья красные,
тихо кровь с них на землю капала,
эти тоже были опасные,
и с оттенком смертельного запаха.

У меня были крылья серые,
тихой тенью скользили в воздухе,
эти были самые смелые,
и не нужно было им роздыха.

Я бескрыла была, как падшая,
человечье носила обличье я,
и без крыльев жила, уставшая,
нелюдимая, нелюбимая.

Ну а ты подарил мне белые,
я теперь смогу побыть ангелом,
и могу без опаски в небо я
подниматься. Теперь — так правильно.

Слова бывают грязью и рутиной.
Ломают судьбы. Рушат города.
Слова плетут интриги паутиной,
острее лезвий могут быть слова.

Бывает слово пеплом и гранитом,
водой бывает слово иногда,
одним лишь словом можно быть убитым,
Сильнее слов оружие? — Едва.

Из слов построить можно что угодно,
величье, счастье, нежность и вражду,
бывает слово жёстким и свободным.
Врачует. Губит. Слово — и в аду.

Сплетаются причудливым узором,
слова рисуют замки на песке;
слова быть могут славой и позором.
Слова… нежней, чем розой по щеке.

Так просто — слово. Или нет сложнее?
Всего-то навсего — комочек букв.
Нет ничего важнее, нет нужнее.
Слова — велики. Слово — враг и друг.

Был день лишённый ярких звуков, ярких красок,
был день прохладный, словно под водой,
был день спокойный, день, лишённый масок,
день, упоённый серой тишиной.

В тумане исчезали люди, лица,
в тумане исчезали голоса.
В тумане можно тихо раствориться,
туман — как сон. Он неба полоса.

Окутан город серой паутиной,
укрылся, словно в нежный светлый плед,
и нет уж суетливости рутинной,
есть мягкий, тихий, сонный тонкий свет.

В тумане растворяются невзгоды,
он, словно кистью, пепел смёл с души,
тумана нет красивее погоды.
Он тих. Прекрасен. Вкрадчив. Нерушим.

Он утешает, в нём прекрасно грезить,
в туманной дымке ни к чему слова.
Туман прекрасен, мягок и любезен.
В нём понимаешь: чувственность — жива.

Вновь линяют по осени крылья,
да и сказка вдруг кажется прозой,
Опускаются руки бессильно — теплота обернулась морозом.

Это вечный октябрь всюду — Он в природе, сердцах и душах.
На луну скоро выть я буду — лишь она меня хочет слушать.

С горьким пеплом осенних листьев
улетает на небо сказка.
Эта горечь — точней, чем выстрел,
на лице отрастёт вновь маска.

Да, хорошего — понемножку,
и на том навсегда спасибо,
разошлась на тропинки дорожка…
Снова осень. Снова бессилье.

Перемешаны листья с ветром,
Перемешана сказка с былью,
Заметает тревоги пеплом,
Засыпает усталость пылью.

Золотым хмельным листопадом
Скоро душу укроет осень,
Мне сентябрь – за всё награда,
Он один ничего не спросит.

Омывает дождём природа
Паутину ушедшего лета,
Снова осень – опять свобода,
Горьким дымом душа согрета.

Под гитару звенящих капель,
В палантине прозрачной дымки,
В многозвучии звездопада…
Снова ветры зовут: «иди к нам».

Тусклый свет наполняет вокруг нас пространство,
Запах воска витает в нем от свечей,
Двум влюбленным сердцам невозможно расстаться,
Сумрак в нас пробуждает желанья сильней.

Мы напротив лежим, глаза наши открыты,
Твой пронзительный взгляд растворился во мне,
Обнаженная грудь в простынях приоткрыта,
А рукой своей водишь мне по голове.

Нагота добавляет пикантности чувствам,
Разжигает в сердцах неподдельный огонь,
По тебе мои пальцы скользят, чуть касаясь,
И я чувствую — ты сейчас в мире ином.

Твоего подбородка дотронусь рукою
И прижмусь к распустившимся сочным губам,
Ничего нет прекрасней, чем рядом с тобою
На распахнутых крыльях лететь к небесам.

Под блюз ночной светящихся реклам —
Собачий вой под звуки инструмента
Проносятся глаза прекрасных дам
Не разбегаясь от ассортимента.

Смычок протяжно, искренне, с душой,
И шляпа на снегу: Подайте, Бога ради!
Сегодня праздник, кажется, большой,
И год прошедший засмеется сзади.

Держи, дружище! И пусть уйдет капель,
Ты улыбнешься, чуть прильнув к витрине,
И засмеется мило спаниель,
Лизнув твою виолончель,
В предновогодней викторине.

«Не праздно ныне!», и, потупив взор
Посмотришь, почесав его за ухом
Поддержит лаем тихий разговор,
И языком отвесит оплеуху.

Такой случился, братец мой, конфуз,
Ты предлагаешь спеть его дуэтом?
Я не играю Новогодний блюз…
Прости меня, что не сказал об этом.

Под девятым валом, в щепки разлетаясь,
Парус рвет в лохмотья молнии разряд,
Борется со штормом, трусости не зная,
В кровь стирая руки… бескозырок ряд.

Лица в напряжении, возглас капитана:
Человек за бортом! Но спасенья круг
Сорвало с креплений волей Океана
И дугою мачта… не хватает рук…

И волной терзает юнгу у штурвала,
Курсом на звезду направляет киль,
В памяти остались слёзы у причала…
Мама не дождётся… мы за сотни миль…

Океан спокоен… дань морской науке
Поредел заметно бескозырок ряд,
Царь Морей довольно потирает руки,
Штилем завершая жертвенный обряд…

Когда-то ты был наречен Денницей,
Верховный Ангел, правая рука.
Ты лихо правил Божьей колесницей,
Но не попал в сиянье маяка.
Ты бунтовал, но осаждали рвенье,
Ты предавал под Райским козырьком.
Однажды стал «десяткой» на мишени,
Неловко смазав важность Аксиом.
Ты презирал командованье свыше,
Ты был при пуле смазанным бойком,
Твое правленье ощущалось ближе,
Но был повержен проблесковым маяком.
Тебя низвергли в адское начало,
И бесы на поклон пришли к тебе,-
Твои послушники, в руках твоих Орало,
Твое оружие в неистовой борьбе.
Ты создал Царство по своим сужденьям,
Благословения на это не спросив.
Ты стал для душ горою преткновения,
Расписывая Мытарства курсив…
Весенний гром… и почернело небо,
Твой суд жесток, смятенье бедных душ,
Но с каждой рядом Ангел — Он спасенье,
Смывая с них грехопаденья тушь…
Нет «новых игроков», ты снова взял локаут,
Молитвой и крестом тебе в глаза,
Мой Ангел бьет по языку — в нокаут,
И замолкает Мытарства гроза.
Ты Демиург, надежда бесов смрадных,
Но не имеешь власти Страшного суда.
Ты Люцифер, но знаешь, что отрадно?!
Меня к себе не заберешь ты никогда!!!

Я не люблю бессовестных лжецов,
Кто за слова свои не отвечает.
Считает обещания свои
Не обязательными и не исполняет.

Я не люблю «слонов из мошкары»,
Быть виноватой, если не виновна.
Ведь находить пороки у других
Бесспорно до бесконечности удобно.

Я не люблю, когда мужчина зря
Ревнует и устраивает скандалы,
И с неуверенностью в своей душе
С сомненьями терзает мою душу.

Я не люблю похабный взгляд мужчин,
С смазливою улыбкой на лице.
Бесстыдные намеки и приколы
С беспочвенными сплетнями в конце.

Я не люблю мужчин слабей себя,
С нездоровою фантазией в мозгах.
Одетых неопрятно, второпях
И с дырочкою маленькой в носках.

Я не люблю… могу продолжить долго
И нудным списком всех Вас задолбать.
Но завтра с петухами на работу
Пора уже в кроватку сладко спать.