Тихим эхом летят с того света
Голоса самых близких людей,
Посылая нам с неба приветы
С шумом ветра и дробью дождей.
Но во снах лица их созерцаем
Почему-то всё реже с годами.
Неужели мы их забываем?
Как боюсь я проститься со снами!
Как боюсь встать с утра и не помнить
Тот, из прошлого, образ живым!
Как боюсь пустоту я заполнить
И тоску по ушедшим родным!
Не хочу забывать боль утраты,
Ведь забыть значит всё потерять.
Верю, встретимся все мы когда-то,
Только стоит чуть-чуть подождать.
Пусть же эхом летят с того света
Голоса самых близких людей,
Посылая нам с неба приветы
С шумом ветра и дробью дождей.
Ну а мы, голосам их внимая,
Будем чаще молиться и верить,
Что настанет черёд всё исправить,
И что смерть-ещё не потеря.

Сплетеньем нервов в солнечном сплетенье,
Сжимает болью грудь и на душе «никак»…
За призрачным окном, листва своею тенью
Играет на стене… Вновь тянется рука
За новой сигаретой. В зеркале постылом —
Тумана сизый дым. Под поволокой слез —
Глаза, что блеском серебра застыли.
За ними — пустота… И нет в них прежних грез.
И синей птицы нет, что в облаках кружила…
В хрустальном замке, где-то на семи ветрах,
Умолкло сердце Королевы и… остыло
В холодных и безжалостных руках…

Простите, люди, меня Бога ради.
Чем вину земную можно сгладить,
Все грехи земные искупить?
Не была я никогда святою
Может быть, крещенскою водою
Хоть бы часть их было б можно смыть.
Так легко сменить одежду можно,
Обувь старую на новую не сложно.
А в душе грехи. и как же быть?
Но ведь жизнь идёт своим потоком,
Люди нервные, как будто бы под током
Не ругайтесь, люди, надо мирно жить!
В дружбе познаётся счастье, горе.
Может, в ней грехи свои я скрою
Иль друзья помогут их забыть.
Те грехи, как мусор в жизни нашей,
А без мусора, бесспорно будет краше,
Буду я стараться не сорить.
Да, я знаю, скажите, что просто,
Нагрязнила и покинула тот остров.
Знать, святые сами, коль взялись судить.

Наступит час, когда к исходу
Меня дорога приведёт
И где однажды моё тело
Навек покой свой обретёт.
В своей прогулке ветер будет
Траву, деревья колыхать.
Я стану тихо и спокойно
Под щебет птичий отдыхать.
Остановись на миг прохожий
И согласись со мной сейчас
Здесь тишина, хотелось всё же
Чтоб вспоминали тут всех нас.
Не надо часто, хоть когда-то,
Всё ж заходили навестить
Пусть даже по каким-то датам
Те, кто остались ещё жить.

Со стыдом оглянусь назад
На прошедшую жизнь свою,
Как я часто бывала в ней
У обрыва на самом краю.
Спотыкалась и вновь вперёд шла
Всё пыталась себя обогнать
Как же стыдно и страшно сейчас
Во всём прошлом себя обвинять
К вам я редко являлась тогда,
Всё откладывала на потом
И, как прежде, гудят поезда
Молчаливо стоит старый дом
Одиноко ему здесь быть
Он, конечно, знает о том,
Что недолго осталось жить,
Всё же ждёт, что к нему подойдём
Согревал нас всё детство от вьюг
От мороза, жары и дождя
Ох, где ж взять мне такой утюг
Чтоб ошибки загладить, глядя
На свой дом пустой и на фото,
Тех, кто раньше здесь ждал нас всегда
Было тесно порой, никого там
В даль ушли навсегда года.
Только яблоня снова верит,
По весне как всегда зацветёт
Смотрит так же упрямо на двери
Кто, плоды, подойдёт и сорвёт.
Поросли все тропки, дорожки,
Тишина поселилась кругом
Нету маленьких, выросли ножки
В одиночестве сад, двор и дом.
Со стыдом стою здесь опять
Всё прошло, не вернуть, не догнать.

За каждый шаг на этом свете
Перед Всевышним ты в ответе.
Там вспомнишь всё, где мусор бросил,
Кого обидел, тебя спросят,
И по какой дороге шёл,
Где потерял и что нашёл.
Помог ли другу в жизни той,
Где заслонил его собой?
Взаймы по жизни сколько брал,
Назад потом не отдавал.
Ты оскорбил кого в пути?
И сколько раз сумел сойти
В ту сторону, где плод запретный
Сманил тебя с дороги этой?
Когда смеялся над другими,
В круг выставляя всех плохими.
И, как, прогревшись до костей
Ты забывал своих друзей,
А в сытости родню не помнил,
Просящих просьбу не исполнил.
Старался жить лишь для себя,
Себя любимого любя.
Ты ближним не хотел помочь,
Но, быстро день сменяет ночь.
Исправить не дано кому-то
И вот ты, старый и согнутый.
Винить кого, скажи на милость,
Вокруг всё сразу изменилось.
Твой взор упал куда-то в даль.
Ведь был здоров ты словно сталь.
И, где те дни, где был ты молод,
Не ощущал жару и холод?
Но всем нам дан один исход:
Земной кончается поход.
Однажды мы прибудем все
Стоять на общей полосе,
Где ничего уж не начать,
Лишь перед БОГОМ отвечать
И, жизнь назад не повернуть,
ЕГО ни в чём не обмануть

притихла деревня…
загадочный вечер.
с околицы к речке
идёт тишина.
за нею, степенно,
спускается вечность,
как спустится завтра,
как раньше была.

и будут меняться
названия и люди.
уйдёт в забытьё
целый век или год,
и чьи-то беззвестные
лица и судьбы.
настанет их время
и кончится срок.

на этой планете
мы — вечные дети.
но нам не уйти
от тревог и забот.
а мы забываем,
что просто играем,
когда нам даётся
коротенький срок.

притихла…

сегодня на улице ветер
бросает охапками снег.
зима в золочоной карете
бежит, ускоряя свой бег.

трещат за окошком морозы.
метёт и кружится метель.
на стёклах из инея розы,
а ветер сильней и сильней.

и вот уже солнца не видно.
весь мир околдован зимой.
а мне в этот вечер обидно,
что нет тебя рядом со мной.

убегают минуты
и проходят года…
мы встаём рано утром
и дорога трудна.

мы в борьбе постоянной,
мы не верим в себя.
нам бы жизни понятной
не на миг — навсегда.

нам чуть-чуть бы ослабить
у губы удила,
нам бы сердце заставить
полюбить навсегда,

чтобы хоть на минуту
время бег задержать…
я добрей тогда буду,
я успею сказать.

но в горячке и спешке,
вдруг, затёрлись слова…
мы, как в шахматах пешки,
и уже навсегда.

Гонор громоздким орудьем
Сперло в груди, как грусть.
Я на грузина грудью
Прусь!.. Прусь!.. Прусь!..

Грузди гроздьями грузим,
Резвость не посрамив,
Разум порежем упругий,
Разом все разрулив!

Просто в разнузданной праздности:
Разочарованность – впрок.
Перепродать бы параграфы
Переработанных строк.

Прямо… направо… и по морю!
Прем через бури вперед!
Прав, кто припомнит с прискорбием
ПРАВДЫ дрянной переплет.

Перепродумав порядки,
Прелестью вырастем впредь.
Прежде мы крали украдкой,
Теперь – перестали робеть.

Преданные пророчеству,
Грубо торгуем добром!
Терроризируя творчество,
Бренной тропою бредем…

Рвотным рефлексом разорваны
Кровью вскормленные рты.
Шрамы на мордах уродливы,
Нервы, как трупы мертвы.

От разорения грузный,
Стразами вдрызг разревусь.
Я – «ИНФУЗОРИЙ РАЗУМНЫЙ»
Вызубрил жизнь наизусть!